Кремниевая долина никогда не была либеральным оплотом, каким ее привыкли видеть, считает Бекка Льюис, кандидат наук в области коммуникации из Стенфорда. Реакционные идеи заложены в самой основе технологической индустрии, а недавние события лишь подтверждают это, говорит исследователь. Она отмечает, что технологические предприниматели изначально строили свое влияние на культуре гипермаскулинности, отрицании «политкорректности» и восхищении властью.
Еще в 1990-е годы журналисты предупреждали о нарастающем «технофашизме», однако их опасения заглушались всеобщей эйфорией по поводу цифрового будущего. Тогда же консервативный мыслитель Джордж Гилдер укрепил идею о том, что предприниматели — это новая элита, а технологии являются инструментом для возврата традиционных социальных структур. Он связывал капитализм с доминирующей ролью мужчин и утверждал, что именно они — прирожденные лидеры, способные восстановить «правильный» порядок в обществе.
Эта идеология нашла отклик в Кремниевой долине, где предприниматели стали не просто бизнесменами, а своего рода героями новой эпохи, пишет Бекка Льюис. СМИ превратили их в культовые фигуры, оправдывая накопленные ими миллиарды. Молодые разработчики вроде Марка Андриссена, чей Netscape сделал интернет массовым, подавались как гении, изменяющие мир.
Но когда движение за инклюзивность начало набирать силу, Кремниевая долина оказалась в авангарде борьбы против «политкорректности». В 1990 году одно из главных технологических изданий Upside выпустило провокационный материал под заголовком «Превращается ли Кремниевая долина в слабаков?» В статье авторы жаловались на «размягчение» индустрии, рост числа женщин и навязывание толерантности.
В тот же период один из культовых СЕО, Ти Джей Роджерс, развернул открытую кампанию против разнообразия в технологической отрасли. Он жестко ответил католической монахине, призвавшей к гендерному балансу в советах директоров, а позже выступил против активиста Джесси Джексона, который требовал увеличения числа чернокожих сотрудников.
Эти идеи не исчезли. Напротив, по мнению Льюис, они стали базисом для современных правых лидеров индустрии. Сегодня Марк Цукерберг отказывается от программ DEI (разнообразие, равенство, инклюзивность), Илону Маску X нужен как плацдарм для борьбы с «левыми», а Андриссен открыто вдохновляется итальянскими футуристами — художниками начала XX века, которые прославляли силу, технологию и войну, позже став частью идеологии фашизма.
Льюис подчеркивает, что правый поворот Кремниевой долины — это не просто реакция на современность. Это возвращение к идеям, которые всегда были фундаментом для техноэлиты.
